– Нет, иногда пейзажи, – голос Евы снова смягчился.

– А персеян почему не рисуешь?

Девушка пожала плечами и задумалась.

– Не вдохновляют.

– Хоть ты всю жизнь и прожила среди нас, ты совсем нас не знаешь, – Пи подошёл к ней сзади и нежно обнял её тремя руками.

– Жизнь среди персеян не делает из человека персеянина. Я – женщина, мне нужен мужчина. Я знаю, что вся эта экспедиция затеяна ради ресурсов, но не оставляю надежд встретить человеческого мужчину, привезти его на Персею и доказать, что весь наш вид достоин выживания.

– Глупая моя девочка, – вздохнул Пи, – разве не очевидно, что все они там переумирали?

Он отхлебнул ещё вина и, поставив стакан на столик, своей четвёртой рукой провёл по волосам Евы.

– Не очевидно. И я надеюсь, что ты пролоббируешь мои интересы, если что, – девушка в ответ гладила его руки своими, – по старой дружбе.

Они выпили ещё по паре стаканов, болтая о прошлом и о предстоящей высадке. В какой-то момент оба почувствовали, что пьяны. У Пи сильно кружилась голова и нежный запах волос подруги сводил с ума. Персеянин совсем не планировал, но – в какой-то момент совсем потерял над собой контроль, и, вложив в это как можно больше нежности, обнял Еву всеми четырьмя руками и дотронулся своими холодными губами до её горячей шеи.

Она вздрогнула и, резко отодвинулась.

– Пи, ты чего?

– Чего? – виновато моргал персеянин.

– Ты пьян?

– Разве что самую малость…

– Нет, похоже, совсем не малость. Тебе лучше идти к себе и лечь спать, – Ева нажала комбинацию клавиш и выход из комнаты открылся.

– Но я хочу остаться… – Пи выглядел возмущённым.

– Дорогой, – Ева постаралась сделать свой голос как можно мягче, – ты пьян. И я пьяна. И я хочу спать. Сладких снов.

Персеянин, было, подошёл к выходу, но, остановившись на секунду, развернулся.

– Ты тупая сука! – завопил Пи, – Я полетел на эту грёбаную Землю только ради тебя, ради твоих вшивых грёз. Ты бы шагу с Персеи не смогла сделать без меня.

– Я… я благодарна тебе, Пи, – испуганно пробормотала Ева, – Ты замечательный друг…

– О нет! Ты не умеешь быть благодарной. За всё, за всё, что я сделал ради тебя ты меня награждаешь дружеским объятием? Я помогаю тебе с экскурсией на Землю, а ты хочешь притащить оттуда мужчин, этих грязных животных, да? Так ты меня благодаришь? – Пи быстро шагал по кабине из угла в угол, потирая виски двумя руками, – Ты считаешь, я ради науки стараюсь, ради выживания вашего вида? Разве ты не видишь, что я люблю тебя?

Ева вскинула руки и прижала ко рту. Пи быстро приблизился к ней и, грубо схватив за запястья, опустил.

– Ева, я же люблю тебя, – прошептал он, заглядывая в изумруд её глаз, но, не найдя там ни следа ответного чувства, впился своими, синими и холодными губами в нежные розовые губы земной девушки.

Она попыталась его оттолкнуть, но одна из рук обхватила её за талию и прижала к себе, дав почувствовать наливающийся кровью бугорок в экипировочных штанах инопланетянина. Насладившись розовым бутоном её губ, Пи свободной рукой поднял её майку и, стал ласкать грудь, с вставшими от холода сосками, что он ошибочно принял за возбуждение. Персеянин стал жадно покрывать поцелуями горячую кожу Евы, вдыхая сладкий запах её тела и распаляясь всё больше. Девушка стояла в оцепенении и, не в силах вырвать рук, только шептала: «Пожалуйста, не надо. Пи, хватит. Прошу тебя». Пи поднял на неё потемневшие от возбуждения глаза:

– Расслабься, тебе понравится.

– Нет, – всхлипнула Ева.

– Я лучше земных мужчин, – отчеканил персеянин и резко развернул девушку лицом к стене.

Чтобы не упасть, Еве пришлось упереться руками в стену. Ещё секунда и она почувствовала горячее дыхание инопланетянина на своей шее, пару рук, ласкающую груди и ещё одну, скользящую по животу и ниже. Она дрожала. Его холодная ладонь скользнула за пояс, в её штаны, и пальцы стали аккуратно отодвигать резинку трусиков, чтобы пробраться дальше. Девушка оторвала руки от стены и попыталась убрать его руки от своего тела, всё также умоляя его прекратить, но Пи только крепче прижал вырывающуюся девушку к стенке, удерживая её свободными руками и, наконец, дотронулся до её клитора.

Ева завопила, и стала активно бороться с синекожим, тогда тот зажал ей рот рукой и, стиснув другую руку до боли, прошептал ей на ухо:

– Если ты будешь так себя вести, тебе не понравится.

Девушка укусила его ладонь, и тогда, рассвирепевший Пи метнулся к кровати и, содрав наволочку с подушки, вернулся, чтобы ударить пытающуюся открыть дверь девушку по рукам и затолкать ей наволочку в рот. Пытаясь выплюнуть её, Ева прикусила щёку. Рот наполнился вкусом крови. Было больно, девушка глухо стонала сквозь ткань, мир вокруг плыл и казалось, что всё это происходит не с ней, что она – лишь наблюдатель этой глупой и жестокой сцены.

Эти руки, грубые жёсткие, срывающие одежду, холодные поцелуи – это всё было не с ней. Эта слабая, пьяная девушка, содрогающаяся от его бёдер – не она, а этот самоуверенный жестокий эгоист не может быть её другом.

Глава 13. Постжесткое

Ева лежала на кровати, тупо пялясь в стену. Она не вышла на завтрак, не вышла на обед. К ней уже ломились и Нана, и Пи, и, кажется, Джерард, в попытке узнать, не больна ли она, но девушка немногословно всех отослала.

Мулатка негодовала:

– Разве вы не понимаете, что у неё что-то случилось? Линч, ты обязан мне выдать ключ от её комнаты, я должна её проведать, как… хотя бы, как врач.

– Нана, успокойся, – Пи её ободряюще приобнял, – естественно, что твоя подруга переживает из-за скорой высадки. А может, она действительно неважно себя чувствует. Не трогай ты её, она взрослая особь.

– Линч, отдай ключ! – Нана повысила тон, вперив взгляд в хоботоносого,

– Линч, оставь ключ, это приказ, – Пи тоже строго посмотрел на капитана, – Персеяне славятся своей разумностью и тактичностью. Если землянка хочет побыть одна – у неё есть на то право.

Мулатка старалась сохранять спокойствие, но вздувшиеся ноздри, выдыхающие горячий гневный воздух, её выдавали. Нана развернулась и вышла. Она прошла в дальнюю часть корабля и остановилась в тёмной подсобке, обняв себя за плечи и наблюдая за космосом в окошко небольшого иллюминатора. Так прошло несколько минут.

Вдруг она поняла, что не одна в помещении. Нана обернулась и увидела Ипкиса. Он